За окном Питер. В
телефонной трубке голос приятеля Серёжи Николаева:
- На заседание студии
Кушнера хочешь?
Он еще спрашивает!
Приглашает в святая святых поэтического Петербурга и
сомневается в моём ответе! Хороша бы я была, сказав
«нет»!
Николаев – поэт. У
него есть сборник стихов и публикации в известных
журналах, например в «Арионе». Ну а Кушнера читающей
публике представлять не надо. Даже те, кто не
увлекается поэзией, наверняка слышали строки:
«Времена не выбирают, в них живут и умирают». Цитируя,
обычно добавляют: «Как сказал поэт...» Этот поэт и есть
Александр Кушнер – автор стихотворных сборников,
лауреат престижных премий. Именно его Иосиф Бродский
назвал лучшим лирическим поэтом двадцатого века.
|
|
|
И на
улице продолжается обсуждение. Александр
Кушнер (слева) и Сергей Николаев. А из
дверей, кстати, Василий Русаков выходит.
Фото:
Елена Николихина |
И вот теперь я спешу по
набережной Адмирала Макарова, боясь опоздать в Центр
современной литературы и книги. От ветра с Невы
перехватывает дыхание. Перебираю в памяти строки
Кушнера, пытаясь вспомнить что-нибудь о ветре или реке.
«Свежеет к вечеру Нева...»
В первой комнате
центра, куда забегаю ровно в 18.30, накрывают столы.
Ничего себе, мелькает мысль, неплохо они тут живут.
«Простите... Меня пригласили в студию...» Женщина,
делающая бутерброды, машет рукой: это туда, в соседнюю
комнату.
В соседней комнате
никаких бутербродов. Всё строго и спокойно. Длинный
стол. Во главе стола Кушнер. Вокруг человек десять. Надо
понимать, поэты и поэтессы. Позже узнаю, что среди них,
например, Александр Фролов, чьи публикации можно найти
в журналах «Новый мир», «Звезда», «Нева».
Сегодня обсуждают
стихи Василия Русакова. Сначала он читает вслух –
громко, выразительно. Остальные слушают и
одновременно читают эти же стихи в распечатках. Потом
обсуждают. И как обсуждают! Разбирают по
косточкам-строчкам так, что косточки хрустят. Но
почему-то выглядит это не обидно. И автору,
чувствуется, не обидно. А Кушнера словно и нет. Он не
доминирует, не перебивает. Изредка согласно кивает
головой: да, обычно после того, как поэт выпустил
книгу, у него наступает некий спад, пишется хуже... В
завершение тихим голосом подводит черту. В основном
опять же соглашается: если в стихотворении нет
главного – мысли, оно распадается...
- А мне можно сказать? –
шепчу Сергею.
- Нет, не полагается.
Оказывается, студия
официально именуется Академией поэтического
творчества Александра Кушнера. Ей уже лет двадцать, и
через неё прошли почти все известные поэты Петербурга.
Слушателей отбирает сам Кушнер. То есть прийти сюда со
своими стихами может любой. Но вот останется ли –
решать Мастеру. Можно быть вольнослушателем. Но тогда
ты не имеешь права голоса. Сиди и слушай, впитывай.
Потом желающие читают
новые стихи – просто так, без обсуждения.
- Я читал вам о
живописи? – спрашивает Кушнер.
Кто-то слышал эти стихи,
кто-то нет. Но все дружно просят прочесть. Это и вправду
везение – услышать из Кушнера то, что ещё нигде не
публиковалось. К тому же в авторском исполнении!
Когда все начинают
расходиться, Александр Семенович пожимает руку
только что раскритикованному Русакову: «Ты молодец!»
И это вовсе не лицемерие. Русаков – молодец, иначе бы
его здесь просто не было. А критика по делу и на пользу.
Я же смотрю на
удивительное кресло за другим концом стола.
Высоченное, обитое красным бархатом, с резной спинкой,
на подлокотниках – деревянные головы львов. Не кресло
– трон. Наверно, Кушнер сидел не в нём, потому что
считает слишком помпезным.
- Это кресло Бориса
Стругацкого, - объясняет Сергей. – Его личное. И никто
не имеет права в нём сидеть. Ты что думаешь – здесь один
Кушнер бывает? После того как в 93-м году сгорел Дом
писателей, это единственное помещение, где
литераторы города могут собираться. И Стругацкий
здесь семинары ведёт.
На ветреной набережной
наконец-то решаюсь достать фотоаппарат. Прошу
разрешения у Кушнера сфотографировать его. Но,
видимо, он не расслышал, потому что слегка удивленно
посмотрел в ответ на щелчок затвора. Ничего не сказал.
- Он уже привык, что его
все фотографируют, - успокаивает Сергей.
Это славно, что поэтов
все фотографируют.
Потом мы с Сергеем идем
к метро и творим на ходу. Кушнер сказал Николаеву, что
одна строка в его стихотворении не годится – не слишком
грамотно звучит. И мы, смеясь, играем словами,
подбрасывая в апрельское небо над Васильевским
островом новые рифмы. Кажется, это так весело и
беззаботно – сочинять стихи! Интересно, Кушнер сейчас
тоже сочиняет? И как это у него происходит? Тайна…
Елена НИКОЛИХИНА
|
Открытки-комментарии:
Василий |
Мы-то,
конечно, к Кушнеру со всем нашим почтением - но какая
гиль, какой совписовский рай тут нам обрисован
зачарованной дурочкой. Ну-ну, валяйте дальше, играйте в
гения Кушнера... Серятина. |
25 октября 2009 01:33 |
Сергей Николаев |
Ай да
Василий! Ай да...! Похоже, он - поэт мирового
масштаба, лауреат всяческих премий, автор сотен
публикаций и десятков книг.
Я понимаю, со всяким случается - увидел, что
назвали поэтом человека, стихи которого он не
в состоянии понять, и вот пожалуйста - накакал
прямо в информационное пространство. Ничего,
ничего, а мы ему бумажку предложим - глядишь,
напишет что-нибудь... |
27 октября 2009 00:26 |
Наталья |
В
Москве тоже читают его стихи. Я поэту очень
благодарна, это нематериальный подарок, и я
пыталась передать ему лично письмо через
петербургского писателя от читателя, чтобы
поблагодарить за все, надеюсь, дошло. Поэт
через стихи «Выйти на улицу целое дело» и
некоторые события мистического толка передал
мне весточку от моего без вести пропавшего
дедушки (его так и не нашли), и он говорит похоже
с дедушкой, что жизнь - это дар, это была любимая
дедушкина книга военных лет, совместного
издания Москва-Ленинград, и мой дедушка тоже
относился к жизни как к дару. |
3 августа 2010 13:22 |
Наталья |
Я по поводу
статьи ничего не сказала, все только о себе, да о
себе. У нас тоже проходят подобные вечера, для
меня в этом ничего удивительного и
неожиданного нет. Я не разделяю точку зрения про
«зачарованную дурочку», это очень грубая оценка.
Но «дурочка» - это не грубо, хорошо, что не
«дурра». Но раз это открытка-комментарий, значит,
человек имеет право на свое личное мнение, даже
на отрицательное. Но возвышенность речи - это
нормальное явление для, наверное, молодых
людей, когда они очень возвышенно смотрят на
какие-то вещи и кого-то очень любят, чьё-то
творчество, этот человек, наверное, для них тот,
на кого они не молятся, но чьё мнение для них имеет
вес. Хотя, поэт, он - ровесник моей бабушки,
тоже 1936-ого года рождения.
«Ай, да
Василий...!» звучит как «Ай, да Пушкин - сукин
сын!» из этой оперы. Даже, если человек с мировым
именем и регалиями - это не значит, что все мы
должны льстить ему и рассыпаться только в
комплиментах перед ним. Это не совсем верно, как
мне кажется, может я не права?! Хорошо, когда
можно поспорить, не согласиться в чем-то.
По-моему, никакое имя не дает Вам право
обращаться с людьми дурно. И на это имя я лично не
посмотрю!
По-моему,
вне зависимости от статуса и имени, надо к
людям с уважением относиться. Как к тем, так и к
другим.
А человек
не то, что стихи поэта не понял, Вы знаете, бывает
личностно человек неприятен, и стихи его тоже
отталкивают. Так бывает, в жизни всякое
бывает! Но я понимаю, почему Вы так
отреагировали.
Тиражи же книг поэта малы - тираж - 3-5 тыс.
экземпляров. Бывает трудно достать его книги, в
Интернет-магазине заказываю. И кладут его
часто не в тот отдел, не в отдел «Поэзия». И я
недавно читала его книгу «Аполлон в траве», там
ошибка - вместо «Баратынский» написали
«Боратынский». Может, это не суть важно, конечно.
Может, так и задумано. |
3 августа 2010 16:42 |
Наталья |
И еще
добавлю по поводу вольнослушателей и этих
собраний. В Москве тоже проходят подобные
встречи. Конечно, существуют разные группы.
Один исторический журнал, он устраивает
мероприятия, сборы профессиональные.
Приглашают людей разных профессий, и Вы можете
задавать вопросы, после этих профессиональных
обсуждений. Сейчас многим стало скучно
собираться только своим кругом, приглашают
разных людей: и писателей, и поэтов, и
богословов, философов, и художников и
музыковедов и т.д. Историки даже привлекли
человека из финансовой сферы к ним, он
защитился, написал интересные работы по
истории, хотя непрофессионалом был, но
увлекли. В МГУ тоже проходят встречи, тоже раз в
месяц, или два, ежегодно, разные бывают темы, и
профессиональные, так как ученые, в основном, это
мероприятие проводят, и о поэзии говорят, много
о творчестве А.С. Пушкина, ученые тоже пишут
стихи и их читают. На этих мероприятиях и поэты
присутствуют и не только, о музыке говорят,
очень много открытий и в этой области сделано. И
там тоже тот же, вольнослушатель, гость, он имеет
право задать вопрос, нет такого, что не может.
Таких строгих рамок как в Академии творчества
А.С. Кушнера, нет. Но, наверное, у всех все
по-разному. Но у нас совмещают и
профессиональные встречи, и Вы можете задать
вопросы, Вас интересующие, и что-то сказать
сами, и несмотря, на то, что люди, с которыми Вы
общаетесь, кандидаты, доктора, профессора,
академики, к Вам относятся с вниманием, и Вас
выслушают, и Вам ответят вежливо. |
5 августа 2010 11:09 |
Наталья |
А раз
в два месяца – я подразумеваю под этим, что это
где-то пять или шесть встреч в год, прилично
выходит, если о профессиональных встречах. |
5 августа 2010 11:26 |
Сергей Николаев |
4
августа ночью умер Василий Русаков. Умер не от
рака, как мы все боялись, а от тромба во сне –
хорошая смерть, что ни говори. Накануне вечером
Василий разговаривал по телефону с Машевским,
был бодр и сказал, что благодаря болезни
надеется прочесть многие книги, на которые
раньше не хватало времени. А времени уже не
было. Такова человеческая жизнь – не больше
жизни мотылька, случайно угодившего в огонёк
свечи. Мне будет очень не хватать Василия – это
был мой главный советчик в литературных делах. А
какой это был душевный, добрый человек… вот
такие-то долго и не живут: ему было пятьдесят с
небольшим лет. |
5 августа 2010
23:53 |
Наталья |
Прочитала
о смерти Василия Русакова. Я тоже выражаю Вам
свои соболезнования. Всегда тяжело терять
близкого человека и коллегу – главного
советчика в литературных делах. Близкий мне
человек тоже умер в 50 с лишним лет. Каждому
отведен свой срок. Вообще, год этот и предыдущие,
слишком много смертей, тяжелое время. Недавно
ты говорил с человеком, твоим коллегой, он тоже
что-то планировал, и на следующий день, узнаешь,
что его уже нет на свете. Если о книгах, я тоже
поделюсь вот чем.
1-е августа
2006 г. Я на отдыхе, на берегу моря.
Возвращаюсь в отель и начинаю читать книгу
«Превратности любви» Андре Моруа. И происходит
что-то странное, не дочитав до конца, дойдя до
середины, я вдруг между строк вижу слово
«могила», но потом, это слово бесследно
исчезает. Дойдя же до конца книги, я
обнаруживаю, что и впрямь главные герои в конце
умирают – умирает Одиллия (первая любовь
Марсена) и сам Марсен. Такое было у меня чувство
в тот момент, будто и книга, в самом деле, со мной
заговорила, я видимо, настолько прониклась
чтением, что книга и я как-то стали единым целым.
А 23-е июня 2005 г., со мной творится что-то
неладное. Мне все время слышатся странные вещи,
то ли это меня слух подводит, я в недоумении.
Например, вместо мобильный телефон – могильный
телефон, вместо короб – гроб, вместо вышел новый
закон – вышел новый дракон.
Может, все это, конечно, лишь совпадения нелепые
и у меня просто слуховые и зрительные
галлюцинации. |
6 августа 2010 17:51 |
Наталья |
Хотела также добавить, по такому совпадению, у
моего близкого человека был 4-ого августа день
рождения и несли только букеты с цветами в
четном количестве, я говорю: ну, что такое, ведь
это не похороны, а день рождения. Такое уже
было, когда умерла балерина Марина Семенова,
мы в этот день по совпадению говорили о балете и
Большом театре и о примах-балеринах, и узнаем,
что в тот же день, скончалась Марина Семенова.
Наверное, совпадение, но и у нас 4-е августа
было каким-то в этот раз непраздничным. Одни
букеты несли, то ли так продали, как на поминки.
Все несут и несут. Правда! Наверное, там тоже
свыше помнят о поэте. |
6 августа 2010
23:50 |
Наталья |
И по
совпадению, наш знакомый, у него похожая
болезнь, что и у Вашего коллеги, был рак, но не
злокачественная опухоль, удалили, а потом
открылся тромбофлебит. Послеоперационное
вмешательство оказалось неудачным, выявили
новую болезнь, надеемся, что он не умрет, но
такой же диагноз, по сути, и возраст один с Вашим
коллегой. Тоже болеет. Поэтому то, что Вы
переживаете очень близко и нам всем, и понятно,
как никому. |
7 августа 2010 13:00 |
Сергей Николаев |
*
* *
Ну
вот, и тебя здесь, Василий, не стало. А что я помню?
Как ты улыбался беспечно: - Делов-то – мы все там
будем!..
Как жил, рассуждая, – плечом на ветру подпирал
колонну.
И
что ещё?.. Да, и стихи… И теперь уже неподсуден
ты
грозным студийцам, как птица районному прокурору.
Ошибки?.. Ну что же, теперь их исправит седое время.
Ты
был человеком, с которым легко на любую гору,
и,
если на глючном компьютере к чёрту летит система,
ты
так помогал, как никто, хоть и был, я скажу, не
мастер.
Ты
просто любил, и любил даже тех, кто труда не стоил.
Твои открываю стихи, если хворь или вдруг ненастье.
В
них есть измерение, думаю, пятое… нет, шестое.
|
8 августа 2010
21:10 |
Наталья |
А Вы не
могли бы привести несколько строчек из стихов
Василия Русакова, которые Вы, к примеру,
читаете, когда у Вас «хворь или вдруг ненастье»,
если это не слишком интимное, конечно. А есть ли
стихи у него, от которых Вам становится
радостно и тепло на душе. Ведь друг он и в
радости и в горе, и важно и то и другое.
Если
честно, то я, увы, не обижайтесь на меня, не
знакома, с творчеством Василия Русакова, а
если он печатается только в литературных
журналах, а я их не выписываю с 90-х, на книжных
полках я не вижу его стихов. А Вы так нежно о нем
отзываетесь, заинтересовали, подскажите,
пожалуйста, где можно почитать его стихи. В
книжных магазинах я не встречала ни разу поэта с
таким именем, одни и те же имена все время звучат,
а его я как-то не встречала.
И Вы в
стихах писали, что он тратил время на тех людей,
что и не стоят его внимания, а разве такое
бывает?! Мне кажется, каждый человек, каждый
прожитый тобою миг, он стоит и нашего внимания
и труда, он чего-то стоит, но эта цена
неизмерима в материальном эквиваленте, и
даже, если это человек или неосязаемый предмет,
все важно и ничто и никто не проходит бесследно.
И горький шоколад, и сладкий шоколад и иной
шоколад, он ведь оставляет не только горечь или
приторный какой-то вкус, ведь что-то еще остается.
Да, и как можно определять эту цену, сколько, кто
и чего стоит, как-то так говорить о людях, о том,
что они не стоят нашего труда, нашего внимания,
нет, не понимаю. Мне это кажется жестоким.
Наверное, я еще мало, что знаю о жизни и людях.
А почему я
не выписываю литературные журналы, отвечу,
главные редактора этих журналов – грубияны,
когда я все время слышу и вижу, как читателей
они называют людьми с низким культурным уровнем
образования, это меня очень обижает, огорчает.
Вспомните, хотя бы, передачу «Тем временем» с
Архангельским и вот собрались главные редактора
литературных журналов, с чего они начали, у
читателей низкий культурный уровень, потому нас
они не покупают и не читают, а раньше был
высокий культурный уровень. Когда ты человеку
говоришь, что он – дурак, он захочет купить после
этого то, что ты ему предложишь. Сомневаюсь!
Такое пренебрежительное отношение и
презрительное, я бы так сказала, к читателям!
Когда-нибудь, скажите, мы доживем до той поры,
когда в нашей стране к людям будут относиться
по-другому.
Да,
человек, отзывавшейся о стихах поэта, и
неважно, лауреат поэт или нет, повел себя
неучтиво, но какие его были аргументы,
никаких, просто стихи Ваши – гниль, вот и все.
Вот и
поговорили и так у нас всегда и с той и с другой
стороны! Когда будет-то по-другому! Или когда
поэта Александра Кушнера попросили высказать
свои личные пожелания Литературной газете, он
откровенно сказал, что думает: «поменьше
громогласных заявлений о любви к Родине, она в
славословиях и клятвах не нуждается…» Ему в
ответ: «Пусть наши читатели сами это решают,
нет, даже иначе прозвучал ответ, позвольте
нашим читателям самим это решить…».
Хотя, если
честно, мнение читателей их меньше всего
интересует и у нас никто ничего не спрашивает
и не считается с нами и с нашим личным мнением.
Мне показался очень грубым ответ журналиста,
бравшего интервью. Значит, с самого начала, Вас
не интересовало мнение человека, а Вы тогда
зачем его спрашиваете. Просто сказал, что думает
иначе, никому не навязывая своей точки зрения.
Но Вы же сами его об этом попросили, высказать его
личное мнение. Они очень невоспитанные, эти люди
из Литературки. И вот это презрение и к
читателю тоже, подобное тому, что испытывают
по отношению к себе и люди искусства,
испытываем и мы.
«Кстати, недавно прочел в газете статью одного
уважаемого мною автора, в которой он
пересказывал действительно вопиющие случаи
беззакония и злоупотреблений, а в конце
добавил, что, мол, прочитают эту статью наши
мастера культуры, да и вернутся спокойно к
своим занятиям - примутся снова писать стихи,
петь на сцене, играть в театре. Мне это напомнило
передовую мысль 60-х гг. XIX века: то же презрение
к людям искусства, то же пренебрежение к тем,
кто живет другой жизнью. И это презрение - общая
болезнь, что у нашей передовой общественности,
что у государства…» Кушнер А.С. «Россия пока не
готова к свободе». |
9 августа 2010
02:05 |
Наталья |
А можно
также поинтересоваться, а печатаются Ваши
стихи только в «Арионе» или где-то еще их можно
почитать, потому что, насколько мне известно,
это петербургский поэтический альманах или
журнал, а в Москве, где Вы, и в каких журналах
печатаетесь?! И есть ли у Вас книги и хотя бы их
названия узнать бы, тогда можно как-то заказать
их, по почте или в книжном Интернет-магазине.
Как-то больше хочется узнать о петербургской
поэзии. Все-таки рядом находимся!
А мне вчера
спозаранку принесли книгу стихов «Строки
памяти» о ленинградской блокаде, можно сказать,
доставили из блокадного некогда Ленинграда,
ныне Петербурга (конечно, понятно, что не из
Ленинграда прямо доставили, это я образно
выражаюсь) в блокадную Москву, т.е. окутанную
дымом (смогом) и туманом еще. В Москве немало
блокадников проживает, потому, конечно, мне
будет интересно почитать. И в воскресенье опять
видела двойника поэта, и вот книгу принесли,
всегда, когда вижу двойников поэта, это к
известию, либо книга стихов новая выйдет, либо
статья или интервью, с поэтом Александром
Кушнером – это уже неоднократно происходило.
Больше с живыми поэтами дел не имею никаких
(шучу!), в этот раз какой-то неугомонный поэт
попался. Обычно я читаю покойных поэтов,
классику больше, а о тех, кто сейчас и здесь, их -
нет, не читаю или читаю, но изредка. Понятие
«современник» для меня ничего не значит, я
считаю, нравятся тебе эти стихи, любишь эти
стихи, и неважно, сколько поэту лет, стар или млад,
жив или нет, для меня он всегда будет
«современным», как и его творчество.
Пусть Ваш
коллега по перу не переживает из-за возраста,
не все смотрят «свысока на его могучий поздний
возраст», и никто над ним не смеется.
Когда был
этот митинг против вышки Газпрома, я слушала
выступление Ваших коллег в записи, отважные
люди, ничего не скажешь. В Москве все то же
самое, у нас строят высотные здания,
загораживают вид чудесный на реку, уничтожают
исторический облик города, а китайцы под
носом, это беда. К сожалению, у нас не смогли
этому помешать и людей власти мало интересуют
призывы к благородству, к сердцу, для них
прибыль превыше всего, а люди на самом последнем
месте, как и архитектурный ансамбль города, его
внешний облик. То, что совершается – это
преступление, как правильно заметил, наш один
писатель, ровесник поэта, писатель Э. С.
Радзинский, - «это преступление против
красоты».
Когда
проходил этот митинг, я еще не знала о нем, о
митинге, неоднократно тут всплывал образ поэта,
я читала тогда его книгу «Таврический сад», по
совпадению книга с таким названием вышла в год
моего рождения, в 1984-м. Так что по поводу
слышимости в Москве (книга «Аполлон в траве»),
Ваш коллега ошибается, лично его было слышно
очень хорошо и видно, он тут в двух городах
одновременно находился, посредством своего
творчества. Читаю его стихи, и тут его вижу на
долю секунды, в синем костюме, потом вдоль
изгороди идет, зима. Слышимость и видимость у
нас отличная. Так что гуляем, я понимаю! Кому
«пленницы-турчанки» достаются, где-то в кустах
там прячется она, красавица, должно быть, а
кому-то - «дедушки». Я бы поменялась с
радостью, на юношу-красавца. Я шучу, конечно!
Шуткую (шучу) я, шуткую! Нет, явно, лучше иметь
дело с покойными поэтами, нежели с живыми, а
то хлопот не оберешься! Извините за такие
откровения, и что я так часто о Вашем коллеге
упоминала, просто меня с ним многое объединяло
из-за моего пропавшего без вести дедушки, он
говорит в интервью похоже с ним, а дедушки я
толком не знала. Как-то хотелось и ему что-то
доброе сказать, за отсутствием дедушек, это
вовсе не из-за чего-то, просто, так я думаю и
чувствую. |
10 августа 2010 17:15 |
Сергей Николаев |
Дорогая,
Наташа!
Действительно, читателю приятнее иметь дело с
творчеством покойного поэта, чем с самим живым
поэтом. Именно поэтому слава часто приходит
после смерти. Что касается презрения писателей
к читателям... часто его высказывают люди,
которые на это права не имеют. Но не запретишь.
С другой
стороны, есть такое дело - читателей культурных
мало и дальше будет ещё меньше. Единственный
выход - непосредственный диалог с конкретным
читателем, если он захочет разговаривать. Но я
таких читателей встречал мало. Две книги у меня
есть - я могу их прислать почтой, но всё это можно
прочесть и в интернете.
Вот ссылки:
http://www.stihi.ru/avtor/parias
все мои стихи
http://www.stihi.ru/avtor/geosferslovo
стихи Русакова, лучшими я считаю последние,
которые писались уже в больницах.
http://vkontakte.ru/id9499112
моя страница в Контакте, там надо
регистрироваться, но там очень удобно общаться.
Там много моих фотографий.
Вы можете
написать мне с сайта Стихи.ру. Когда у меня будет
ваш адрес, я смогу ответить более подробно.
Надеюсь, получится интересный диалог. |
22 августа 2010
20:20 |
Наталья |
Дорогой,
Сергей!
Спасибо за
добрые и теплые слова. Я, конечно, не то имела в
виду, говоря о покойных поэтах, просто из-за
живых, вне зависимости оттого, поэты они или
нет, бывает немало неприятностей. С
покойными-то покойнее, они не обидят уже, в
отличие от живых, хотя, как знать, бывает, и
обижают и те и другие. Просто очень мало
информации о петербургской поэзии, и на полках
книжных магазинов, в основном, одни и те же
книги одних и тех же авторов, одни и те же имена.
Посмертная слава, ну, не знаю, не хотелось бы мне
лично славы после смерти. Да, и слава мимолетна.
Главное, чтобы помнили, а уж, как и что, пусть
каждый решает это сам лично для себя. Я же
подразумевала, говоря о презрении к
читателям не конкретно писателей, а, в общем,
но думаю, все это индивидуально и зависит от
самого человека и его личного устройства.
Я позже Вам
напишу с того сайта, который Вы назвали,
ознакомлюсь с интернет-страницами и со
стихами, я просто не регистрируюсь в контакте
и не люблю выставлять так открыто какую-то
информацию о себе, сайт «Стихи ru» я знаю.
Интернетом же я пользуюсь не очень активно,
только когда нужно что-то найти, а этого нет нигде
или как почтой. Наверное, потому, зайдя случайно
однажды, на сайт «Стихи. ru», я именно на Ваше имя
не обратила внимания.
А
фотографии посмотрю живого поэта, так сказать.
Ну, держитесь, живой поэт!
Если
честно, то таким уж культурным читателем себя
я не считаю, не знаю, что из этого выйдет, для меня
это впервые. Но посмотрим! |
22 августа 2010 21:36 |
Сергей Николаев |
Здравствуйте, Наташа!
Чем же я вас
так привлёк на Стихи.ру? :) Уж не тем ли, что всех
ругаю? Вообще-то, это страшный сайт. Нормальному
человеку там делать нечего. Если только
бороться с ветряными мельницами, как я.
Жду вашего
письма. |
24 августа 2010
11:27 |
Наталья |
Москва на
проводе. Обращается к Вам снова московский
читатель.
Не понимать
друг друга страшно
Не понимать
друг друга страшно -
не понимать
и обнимать,
и всё же, как
это ни странно,
но так же
страшно, так же страшно
во всём друг
друга понимать.
Тем и другим
себя мы раним.
И, наделен
познаньем ранним,
я душу
нежную твою
не оскорблю
непониманьем
и
пониманьем не убью.
Евгений
Евтушенко
Хотела
поблагодарить петербургских поэтов за ценные
жизненные уроки, которые мне преподали
благодаря диалогу с поэтом Сергеем
Николаевым.
И краткое
резюме: когда начинаешь диалог с провокаций
(я, в самом деле, «не люблю арены и манежи»), то
постепенно доверие к тому, кто затевает эти
провокации, пропадает, как и человек
неизбежно переходит определенную черту и
утрачивает человеческий облик. И поэт Сергей
Николаев правильно всё понял, он меня раскусил.
Он «понял, что я за птица». Да, у меня был
хитроумный план, я – графоман, стишки на досуге
пописываю, и я мечтала заполучить электронный
адрес поэта А.С. Кушнера и пыталась втереться в
доверие Николаеву. И еще «я – неадекватная»,
диалогов вести не умею, и чувства юмора у меня
совсем нет. У меня, кстати, бывают слуховые и
зрительные галлюцинации – то живые поэты
мерещатся, то с умершими поэтами веду
неспешную беседу. А это всё потому, что я
злоупотребляю алкоголем, ещё наркотики
принимаю, всякие там психотропные средства.
Отсюда моя неадекватность! И знаете, я –
клиническая дура и «стихов совсем не понимаю»,
не бельмеса в стихах! Мне поэт глаза открыл на
меня, и он во всём прав. Понимает меня с
полуслова! Раскрыл меня – вывел-таки на чистую
воду!
В фойе
Я пришел с
портфелем в фойе,
На банкетке
пристроился – и молчок:
Сладко к
струнной прислушивался струе,
Из-под двери
текущей, как сквознячок.
Но
служительница, недовольна мной,
Подлетела
ко мне, как осенний лист:
Почему я
уселся здесь, как больной,
На коленях
портфель, вдруг я террорист?
Пригрозила
охранником сгоряча,
Пригляделась: при галстуке я, в очках.
Уж не нужно
ли вызвать сюда врача?
Страх и
строгость светились в ее зрачках.
Мир
особенно грустен на склоне дня:
Отмирает
обида, сникает честь.
Ах,
напрасно боится она меня,
Я как раз бы
оставил в нем все как есть.
Раньше так я
не думал: «…вечный бой!»
Но
бездельники знают и старики,
Что все
лучшее в мире само собой
Происходит, стараниям вопреки.
Даже горе
оставил бы, даже зло
Под
расчисленным блеском ночных светил,
И к чему бы
вмешательство привело?
Музыканта
уж точно уж с толку сбил.
Александр
Кушнер
Так что
вечного боя устраивать не собираюсь. Да, и
«искренность злобы» (как в стихах у Кушнера «Мне
стихи присылают по почте – графоманию и
ерунду…») петербургских поэтов я оценила. А зря
так поэт Сергей Николаев о Кушнере – «старик
совсем оглох».
По меньшей
мере, это не этично, так о коллеге отзываться и
обсуждать такие тонкие моменты как болезнь, да и
какое-то всё-таки уважение к старшим должно
присутствовать, на мой взгляд. Впрочем, как знает!
И всё-таки он – не старик. И лицо у него
добродушное, и в его внешнем облике
проскальзывает что-то игривое, ребячье. Нет, не
старик. А вот я сильно постарела за этот период,
состарилась.
А впрочем,
каждый видит то, что хочет видеть, и слышит лишь
то, что хочет слышать.
Ещё раз
благодарю петербургских поэтов за жизненные
ценные уроки. Когда в следующий раз, мне
предложат диалог, я вряд ли поверю в искренность
такого предложения. Но это уже моё личное дело.
Нет, всё правильно, я – очень дурной человек и у
меня были, так сказать, «задние мысли». И я
рисовалась, на самом деле, стихов я вообще не
понимаю никаких! Всё игра! Маскарад!
Словарь от
Жванецкого Михаила Михайловича А.
Антипатия?
-
Возникает сразу. И я сразу вижу тип, вижу хитрые
глаза, я понимаю, что буду подвергнут обману. И
я сразу стараюсь уходить. В принципе, результат
моей антипатии - это пальто, шапка и на улицу.
Больше ничего. Не выяснять - прав я или нет, может
быть, и не прав. Это могут быть банкиры из банков, в
которых я горел. Масса лично ко мне комплиментов
- и "мы выросли", и "мы знаем наизусть", и все
равно - шапку, и домой. У меня самое главное, что
я не переношу - обман. Это меня унижает. Обман
есть проигрыш в игре человеческой. Меня
обманули. Я проигрываю.
- Может,
обманули потому, что вы не играли?
- Да. А со
мной играли. Сейчас это все чаще. Раньше
коммунистическая партия нас воспитывала, мы
должны были докладывать честно: сколько урожая
собрано, где ты был, где купил штаны, откуда у
тебя этот килограмм сахара. Я так воспитан. И
поэтому я честен по отношению к тому, с кем
разговариваю. А сейчас другое время, вперед идут
люди слегка нечестные или крупно нечестные.
Д.
- Доверие?
- Доверие?
Основано на честности. Бывает честность по
отношению к тебе, бывает честность вообще.
Доверие возникает к друзьям, а друзья только с
детства. В общем, это многолетний процесс -
когда возникает доверие. Либо вы доверяете
каждому, но после этого вас учат-учат-учат, а вы
доверяете. Вас опять учат, и вы уже не доверяете
никому.
С
уважением,
Наташа |
13 октября 2010
13:57 |
Отправить
открытку-комментарий:
|
|